Каталог декоративных растений Ботанического сада МГУ имени М.В. Ломоносова
 | Авторский коллектив: В.В. Дворцова, С.В. Ефимов, Е.И. Дацюк, Е.В. Смирнова, К.А. Голиков, М.С. Успенская, В.А. Андреева, И.В. Матвеев. Ответственный редактор В.С. Новиков. Товарищество научных изданий КМК. Москва, 2010 год. 358 страниц. |
Каталог – информационно-познавательное и справочное пособие, результат многолетней работы с коллекционными фондами декоративных растений и их формирование в Ботаническом саду Московского университета. В издание включены описания наиболее полных коллекций декоративных растений с перечнем видов и сортов, а также приёмами их агротехники в условиях Европейской России. На страницах каталога представлены оригинальные исторические и современные фотографии, выполненные в Ботаническом саду МГУ. Каталог предназначен для ботаников, цветоводов, ландшафтных дизайнеров и широкого круга читателей.
Купить билет на самостоятельный осмотр
купить билет на экскурсию или мероприятие
 |
| Участок полезных растений. На переднем плане — экспозиция лекарственных растений. Всего на участке представлено более 500 видов, сортов и форм. |
Участок полезных растений (куратор- ст. научн. сотрудник Е.И. Терентьева), занимающий 3600 кв. м, – один из самых богатых по набору культур. Концепция его коллекций была разработана первой заведующей П.Т. Коломиец (1953-1973) при участии И.И. Кропотовой и С.П. Михайловой. В дальнейшем долгие годы куратором участка была М.Г.Васильева, пополнившая экспозицию могими видами и сортами полезных растений На квадратных делянках демонстрируются более 500 видов и сортов полевых, овощных, технических, дубильных, эфиромасличных, медоносных, красильных, витаминоносных и лекарственных растений. Единое целое с травянистыми растениями составляют деревья и кустарники, которыми обсажен участок. Среди них бархат амурский, или амурское пробковое дерево (Phellodendron amurense) – представитель группы технических растений, дуб черешчатый (Quercus robur), виды рода ива (Salix), сосна обыкновенная (Pinus sylvestris), лиственница (Larix sibirica) – корьевые дубители, и др. Около 50 видов представляют группу красильных растений – источников натуральных красок. От 30 до 50 видов включают экспозиции эфиромасличных, масличных и овощных растений.
 |
| Куратор участка полезных растений Елена Игоревна Терентьева |
Лекарственные растения издавна привлекали особое внимание. Традиционно они наиболее широко представлены в коллекции участка и неизменно специально демонстрируются во время учебных и обзорных экскурсий по Саду. Участок лекарственных растений является базой для проведения производственной практики студентов и учащихся фармацевтических вузов и училищ. К настоящему времени в коллекции около 300 фармакопейных видов, из них более 250 – травянистые и около 50 – древесные и кустарниковые растения. На участке представлены лекарственные растения обладающие разными фармакологическими свойствами:1) действующими на центральную нервную систему (ЦНС), 2) применяемыми при сердечно-сосудистых заболеваниях, 3) применяемыми как кровоостанавливающее средство, 4) обладающими желчегонным действием, 5) применяемыми как вяжущее, антисептическое и противовоспалительное средство. Кроме того на участке представлена экспозици витаминных растений. Первая группа представлена растениями, препараты которых стимулируют ЦНС. Секуринега полукустарниковая (Securinega suffruticosa) – раскидистый кустарник из семейства молочайных. Распространена в Приморье, Приамурье, Восточном Забайкалье. Родиола розовая (Rhodiola rosea), элеутерококк колючий (Eleutherococcus senticosus) и левзея сафлоровидная (Rhaponticum carthamoides), встречающиеся в Приморье , на северо-востоке Китая и в Северной Корее. Эти растения по–прежнему очень популярны в народной медицине и считаются хорошими средствами при утомлении и упадке сил. Валерьяна лекарственная (Valeriana officinalis) и пустырник сердечный (Leonurus cardiaca) многолетние травянистые растения, содержащие вещества, успокаивающие центральную нервную систему. К группе растений, действующих на ЦНС в качестве противокашлевых средств, относится мачок желтый (Glaucium flavum) однолетнее растение из семейства маковых.
Среди растений, препараты которых применяются при сердечно-сосудистых заболеваниях демонстрируются разные виды наперстянок из семейства норичниковых: наперстянка шерстистая (Digitalis lanata ), н. пурпурная (D. purpurea) и н. ржавая (D. ferruginea). К этой же группе относится ландыш майский (Convallaria majalis L.) из семейства лилейных и горицвет весенний (Adonis vernalis L.) из семейства лютиковых. Из растений, применяемых в качестве отхаркивающих средств хотелось бы отметиь синюху голубую (Polemonium coeruleum L.), алтей лекарственный (Althaea officinalis L.) и солодку голую (Glycyrrhiza glabra L.). Корень солодки используется не только при изготовлении отхаркивающих средств, а также применяетсяпри бронхиальной астме, аллергических дерматитах и экземе. К растениям, обладающим слабительными свойствами относится клещевина обыкновенная (Ricinus communis L.) из семейства молочайных. В природе это многолетний кустарник. Родина его – Африка. В условиях культуры – однолетнее крупное травянистое растение. Из плодов клещевины получают касторовое масло, которое входит в состав мазей, бальзамов для лечения ожогов, язв и смягчения кожи.
Среди растений содержащих дубильные вещества широко известны зверобой продырявленный (Hypericum perforatum), лапчатка прямостоячая (Potentilla erecta), горец змеиный (Polygonum bistorta), шалфей лекарственный (Salvia officinalis). На участке представлены два вида диоскореи: диоскорея кавказская (Dioscorea caucasica) и диоскорея ниппонская (Dioscorea nipponica). Оба вида содержат стероидные сапонины, используемые при лечении атеросклероза. Из витаминных растений представлены: шиповник майский (Rosa majalis), североамериканская рябина черноплодная (Aronia melanocarpa), дальневосточная актинидия коломикта (Actinidia kolomicta). Актинидия коломикта-деревянистая – лиана смешаных лесов, достигающая в длину до 10 м. Культивируется в России как ягодное растение.По содержанию аскорбиновой кислоты плоды актинидии превосходят черную смородину, лимоны, апельсины и уступают только некоторым видам шиповника. Листья актинидии также содержат аскорбиновую кислоту (до 0,1%).
На участке выращиваются и травы, которые до недавнего времени не рассматривались как лекарственные. К ним относятся, например, эхинацея пурпурная (Echinacea purpurea). Теперь ее считают средством, стимулирующим иммунную систему.
Есть растения, лечебные свойства которых неоправданно забыты, и они чаще используются в декоративном садоводстве: чернушка посевная (Nigella sativa), настурция большая (Tropaeolum majus) и мальва лесная (Malva sylvestris).
Среди экспозиций начального периода нового Сада была и экспозиция степных ценозов. Начиная с 1954 г., по инициативе В.А. Сорокиной (в то время зам. директора по научной работе) был поставлен интересный опыт по созданию экспозиции зональных степей европейской части СССР.
Из трёх заповедников, которые можно считать эталонами зональной степной растительности, были привезены и высажены на специально подготовленных участках дернины, выкопанные непосредственно в целинных степях. Первый из заповедников – Центрально-Чернозёмный – находится в лесостепной зоне (Курская обл.); второй – Стрелецкая степь – на севере степной зоны (Луганская обл.), третий – Аскания Нова – на юге степной зоны (Херсонская обл.). Было проведено несколько длительных экспедиций по сбору материала. В работе по созданию экспозиции степей кроме В.А. Сорокиной участвовали И.К. Артамонова, А.Г. Кузнецова (Ковалёва) и садовые рабочие. Дернины выкапывали осенью и отправляли в контейнерах по железной дороге: всего было 19 контейнеров общим весом около 57 тонн!
О первых итогах опыта — успешного, как казалось В.А. Сорокиной, она сообщила в Ботаническом журнале (1960). В статье было отмечено, что, хотя некоторые растения выпали вскоре после посадки дернин, большинство хорошо прижились, цветут и даже дают самосев. Однако явные изменения уже в первые годы нельзя было не заметить: многие растения имели высоту, в 1,5-2 раза большую, чем в природе, злаки утратили восковой налёт и т.д. С годами перемены шли всё быстрее, несмотря на тщательную прополку и подсадку растений из питомника. И, наконец, экспозиции практически полностью переродились и их называли степными лишь по старой памяти. Их пришлось распахать и разместить здесь посадки других растений. Сейчас мы вспоминаем об этом, увы, неудачном эксперименте, чтобы предостеречь других от его повторения в будущем (не говоря уж о, по сути, варварском методе переноса степей на север).
версия для печати
Источник
Сектор систематики и географии растений
 |
| Заведующий сектором систематики и географии растений Михаил Георгиевич Пименов |
Современный сектор систематики и географии растений (рук. — главный науч. сотр. проф. М. Г. Пименов) (до 1987 г. официально – «отдел травянистых растений», неофициально – «отдел флоры») территории Ботанического Сада МГУ на Воробьевых Горах сложился из нескольких отдельных участков, заложенных при строительстве (1949-1951) новой территории – альпинария, участка систематики, участка полезных растений, экспозиции зональных типов степей европейской части СССР (она, в связи с выпадением многих степных растений, в начале 1980-х годов была перестроена под участок перспективных форм облепихи).
До 1972 г. отделом руководил д.б.н. А.К. Скворцов, который был принят в Сад одним из первых его сотрудников. Особый интерес вызывают его воспоминания о начальном периоде строительства нового Сада:
“Я начал работать в новом ботсаду Университета, когда еще его в натуре не было – в январе 1952 г. Еще только завершалось строительство главного здания Университета, а место, где быть Cаду, представляло полный хаос.
В то время директором Сада (и старого и нового) была Н.А. Базилевская; еще трое-четверо сотрудников были приняты на работу именно для строительства нового Сада. В первую зиму мое рабочее место было в здании старого Сада на 1-й Мещанской, а в летний период – уже в бараке на месте строительства нового Сада. Мне было поручено устройство участка систематики – небольшого (менее 1 га), но весьма ответственного. Надо было пересмотреть и конкретизировать уже существовавший проект участка, выбрать систему расположения и конкретный состав видов, приготовить живой посадочный материал и, наконец, засадить участок.
Период строительства был очень трудным и напряженным, вызывавшим изрядную нервотрепку. Основных причин трудностей и осложнений было две. Во-первых, Сад не был изначально запроектирован на территории Университета, для Сада предлагалось где-то поблизости другое место и другие сроки постройки. Но Н.А. Базилевская решительно взяла курс на то, чтобы Сад был «здесь и сейчас». Понятно, не без трудностей, но все-таки был бы. А «другое место» и особенно «другие сроки»… понятно, что это могло означать. И вот новый Сад существует, и существует «здесь». Это, я полагаю, несомненная заслуга Н.А. Базилевской. Но это и влекло за собой необходимость вогнать планировку Сада в уже утвержденную планировку всего университетского комплекса.
 |
| Разметка партерного розария на оси Главного здания МГУ. Автор планировки — Л.В. Руднев, архитектор всего нового комплекса МГУ. Фото 1951 г. |
Все дороги были сделаны широкими и прямыми, пересекающимися под прямыми углами. По поперечной оси Главного здания планом был предусмотрен партер – здесь сделали розарий. Дендрарий отодвинули к стороне. На территории Сада по генеральному плану было предусмотрено только одно капитальное здание – туалет для посетителей. Все остальное – бараки и маленькие «финские домики» строителей – подлежало сносу. Ни о каком строительстве каких-либо лабораторных зданий, оранжерей или хотя бы теплиц не могло быть и речи.
Второй источник трудностей и осложнений – взаимоотношения со строителями. Все работы, включая и посадку растений, должны были сделать строители Университета. Но, особенно если дело шло об участке с травянистыми растениями, не столь трудна была задача посадки растений, как подготовка для них места: достаточно выровненной, с обеспечением поверхностного стока и дренажа, приемлемой почвы или хотя бы насыпного грунта, приведенного в состояние пригодности для посадки растений, и, наконец, наличие поливочного водопровода. И вот тут начались трудности. Строители должны были сдать нам участок «под ключ», как готовый на 100 процентов. Вместе с тем, даже человек со стороны мог увидеть, что почва далека от пригодности. Как можно сажать растения в чистую, материковую глину? Или строительные отходы? Но если не соглашаться со строителями, что участок готов и мы его принимаем уже на себя – то они просто уйдут туда, где хозяева сговорчивее. И тогда – ищи-свищи. А доделки еще больше пришлись бы на собственные силы.
 |
| Вид на Ботанический сад с Главного здания МГУ. На среднем плане — недавно законченный альпинарий, занимающий целый квартал сада. Фото 1958 г. |
В память врезался особенно случай, когда на субботник пришла ко мне на участок группа студентов-китайцев (тогда их было в Университете много). Я их заставил переносить на носилках или перевозить на тачках мокрую глину с одной стороны участка на другую, именно для надлежащего микроуклона поверхности. А день еще задался дождливый…
В моем распоряжении были 2-3-4 рабочих, это были женщины из деревень, хорошо знакомые с садовыми работами. С ними трудностей почти не было. Поскольку маленький питомник Сада был почти весь занят древесными породами, сеять приходилось в основном в междурядьях молодой, только что посаженной защитной полосы вдоль Мичуринского проспекта. Кроме как из посевов (а семена главным образом получались по обмену с другими садами, особенно заграничными), материал для посадки на участок систематики набирался еще отовсюду, откуда удавалось его получить. Из природы Подмосковья, из старого Сада на 1-й Мещанской, из Главного ботсада в Останкине, а затем и из собственных дальних поездок и экспедиций.
Первый раз я выехал в 1953 г. за материалом в Алма-Ату, где собирал живые многолетники в предгорьях под Алма-Атой и затем в долине реки Или (где теперь устроено водохранилище). В 1954 г. с Т.Т. Трофимовым и лаборантом В. Барановым мы ездили в Киргизию и на Памир. В 1955 г. с Т.Т. Трофимовым и Ф.Ф. Рылиным – на Дальний Восток. Это поездка была особенно длительной (более двух месяцев) и продуктивной. В 1956 г. – снова в Среднюю Азию с Ф.Ф. Рылиным и Н.А. Переходкиной. В 1957-60 гг. обстоятельства не способствовали дальним отъездам, но в пределах «Средней России» и отчасти Нижнего Поволжья я все-таки кое-куда ездил. Нижняя Волга меня особенно привлекала.
Комплектовать участок систематики было интересно и поучительно. Некоторый итоговый обзор всех лет работы на участке сада университета я опубликовал уже после того, как оставил этот сад, в 1973 г. Но на участке систематики я развел и некоторые растения уже не для демонстрации посетителям, а, так сказать, для души.
Уже с самого начала, приступив к конкретизации содержания участка, я понял, что тысячи видов совершенно не нужно для основной цели участка. Мне удалось убедить Н.А.Базилевскую, что 2/3 участка вполне достаточно для демонстрационных целей, а 1/3 оставить для нарезания делянок для других целей.
П.А.Смирнов, у которого я когда-то в 40-х годах проходил практику по некоторым группам злаков, заразил меня интересом к роду Festuca. И вот у меня на участке появилась коллекция узколистных овсяниц, в основном там была F. rubra s.l.; около 20 образцов ее происходило из разных концов страны и из разных условий. И буквально все оказались различными. Тут были и мощные «виды» F. arenaria и F. cretacea, и лесные формы, напоминающие западную F. heterophylla, и с опушенными и с голыми колосками и т. д. Особенно выделялся своей миниатюрностью образец с беломорских скал, переданный мне В.И. Соболевским.
Уже этот небольшой набор образцов показал, что дробление Festuca rubra на виды не оправдано; дробить можно без конца. А вид F. rubra имеет широкие границы, его полиморфизм надо изучать уже в другом плане. Все-таки 2 статейки об овсяницах я опубликовал (1960).
Еще «для души» у меня на участке жили жимолости. Еще в 1950-51 гг. в заповеднике «Денежкин Камень» на Северном Урале я обнаружил, что ягоды Lonicera coerulea бывают не только горькими; но вкусу присущ широкий диапазон от «горьких, как хина» — до почти сладких. При посещении долины р. Или в 1953 г. я познакомился с Lonicera iliensis. В популяции L. iliensis большинство кустов имело ягоды вообще без горечи. Еще куст с ягодами без горечи я встретил, когда был с Т.Т.Трофимовым в 1954 г. на Памире на р. Гунт. Все эти образцы появились в ботаническом саду. Ну как тут не начать работу с жимолостью! Потом я перенес эту работу в ГБС.
И, наконец, ивы. Сперва меня привлекала их легкая скрещиваемость; казалось интересным получить фертильный амфидиплоид. Но после дополнительного ознакомления более интересной показалась их систематика. Было ясно, что без живой коллекции работа будет хромать. И я стал отовсюду добывать черенки. Первую партию культурных ив я получил из Лесостепной станции. Затем привозил из всех поездок, особенно с Дальнего Востока и из Средней Азии. коллекция существовала до моей докторской защиты в 1966 г.; после ее стали постепенно заменять другими посадками.
И еще «для души» в 1957 г. появились абрикосы из семян, собранным мной в 1956 г. в окрестностях Пржевальска в Киргизии. В 1963 г. сеянцы заплодоносили. Плоды оказались вполне съедобными, а косточки всхожими. Конечно, появилась новая любовь. Она перешла со мной в 1972 г. в ГБС.
 |
| Алексей Константинович Скворцов и Михаил Георгиевич Пименов |
И еще несколько слов о моих сотрудниках. К сожалению, точных дат из службы я не помню. в той или иной степени всем им приходилось делать и чисто техническую работу по саду и по лаборатории. Я называю только работы, интересные с научной точки зрения.
И.К.Артамонова — выпускница МГУ. Работала года три. Заинтересовалась родом Festuca. Но дальше морфологии кавказской высокогорной Festuca дело не пошло.
С.М.Разумовский, тоже выпускник МГУ. Работал года два. Раза два-три мы были с ним на экскурсиях по Московской области. Но его интересы были его собственными.
М.Д.Голышева – тоже выпускница МГУ. Работала довольно долго. Сделала основную анатомическую часть работы по листу ив. На эту тему защитила кандидатскую диссертацию.
Русанович И.И., тоже выпускница МГУ. Помогала мне иллюстрировать работы, особенно по березам. По березам же защитила кандидатскую диссертацию. Перешла в 1972 г. со мной в ГБС.
Ретина Т.А. Изучала цитоэмбриологию жимолостей. Защитила кандидатскую диссертацию уже в 70-х годах.
Белянина Н.Б. Работала со мной в МГУ недолго, в 1972 г. перешла со мной в ГБС, где доработала до 2006 г.
Рудакова (Шафоростова) А.И. работала со мной большую часть моих 20 лет. Одинаково помогала мне и на участке, и в лаборатории. Выпускница Ногинского техникума.
Алексеев Е.Б. Студент и аспирант МГУ. У меня делал дипломную работу по роду Festuca, а затем и диссертацию по этому роду, был на подходе к докторской, но нелепо погиб.
Рабочих я узнал бы в лицо, но фамилий и имен не помню. Помню только Марию Егоровну Воронину, которую называли «голубчик». Она была полуграмотная крестьянка, но язык ее был – заслушаешься; мы сравнивали ее с пушкинской Ариной Родионовной, только среди нас Пушкиных не было.”
В 1973 г. отдел принял Михаил Георгиевич Пименов. Ныне сектор, возглавляемый им, курируетет экспозиционные коллекции преимущественно многолетних травянистых растений, представленные на трёх основных участках: альпинарии, систематики растений, полезных и лекарственных растений, а также научные коллекции, выращиваемые на питомниках, среди которых особое место занимает уникальная коллекция коллекция зонтичных – предмет специальных научных исследований сектора.
 |
| Альпинарий на завершающей стадии строительства в 1952 г. |
Смотрите в этом разделе:
версия для печати
Источник
