Что означает поговорка «в чужом пиру похмелье»?
Похмелье после пира
В чужом пиру похмелье — страдать за чужие грехи; оказаться виноватым в деле, к которому не имеешь отношения; быть по неволе втянутым в посторонние, смутные, неприятные дела; принести выгоду другим, а самому остаться ни с чем
Аналоги пословицы «в чужом пиру похмелье»
- Без вины виноватый
- За чужое пиво принимать похмелье
- Душа согрешила, а тело в ответе
- Кто бы овцу ни съел, все волк виноват
- Виноват всегда стрелочник
- За здорово живешь
- Ни за что, ни про что
- Ни дай, ни вынеси
- Семка украл поросенка, а сказал на гусенка
- Ваши пьют, а наших пьяных бьют
- С больной головы да на здоровую
- Сняв с кобылки хомут, да на мерина прут
- С себя сняли, нас нахомутали
- Мужик сосну рубит, а по грибам щепа бьет
- У кого в клети покрали, а к нам с выемкой
Применение выражения в литературе
— «Плохое дело в чужом пиру похмелье, ― сказал я Григорью Александровичу, поймав его за руку, ― не лучше ли нам поскорей убраться?» (М. Ю. Лермонтов «Герой нашего времени»)
— «Если б они хоть раз пригласили меня к столу, поездка стала бы жестом компанейства, товарищества. А так ― в чужом пиру похмелье. Я привезу водку, они там запрутся, будут пить, закусывать и лапать Асю, а я ― вертеться на узкой скамейке» (Юрий Нагибин «Война с черного хода»)
— «Там я была пришлой, чужой, жизнь страны, ее беды, ее войны, ее трауры и праздники ― задевали, разумеется, и нас, жителей случайных и временных, задевали рикошетом, эдакое похмелье в чужом пиру» (Н. И. Ильина «Дороги и судьбы»)
— «Тут, может, убойство будет, а в чужом пиру похмелье не сладко» (Ф. В. Гладков «Повесть о детстве»)
— « Хотя Ашанину казалось не особенно приятным это предложение принять участие в войне, да еще в чужой, и испытать, так сказать, в чужом пиру похмелье, тем не менее он, по ложному самолюбию, боясь, чтобы его не заподозрили в трусости, поспешил ответить, что он будет очень рад» (К. М. Станюкович «Вокруг света на Коршуне»)
Источник
С чужого пира похмелье
- ЖАНРЫ 360
- АВТОРЫ 276 813
- КНИГИ 652 565
- СЕРИИ 24 932
- ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 610 386
Александр Николаевич Островский.
В чужом пиру похмелье
Иван Ксенофонтыч Иванов, отставной учитель, 60 лет.
Лизавета Ивановна, его дочь, 20 лет.
Аграфена Платоновна, вдова, губернская секретарша, хозяйка квартиры, занимаемой Ивановым.
Тит Титыч Брусков, богатый купец.
Андрей Титыч, его сын.
Сцена представляет бедную комнату в квартире Ивановых. Налево на первом плане окно, дальше дверь в комнату хозяйки; прямо дверь выходная, направо дверь в комнату Лизаветы Ивановны.
Иван Ксенофонтыч входит, размахивая руками, за ним Аграфена Платоновна.
Иван Ксенофонтыч. Невежество! Невежество! И слышать не хочу невежества! (Садится за стол и раскрывает книгу.)
Аграфена Платоновна. У вас все невежество. А сами-то что? Только слава, что ученый человек! А что в нем проку, в ученье-то в вашем? Только одно мнение, что я ученый человек, а хуже нас, неученых. Живете, как бобыль – ни кола, ни двора.
Иван Ксенофонтыч. Невежество! Невежество!
Аграфена Платоновна. Наладил одно! Невежество да невежество! Я к вашей пользе говорю. Мне что! Я женщина посторонняя.
Иван Ксенофонтыч. А коли вы, сударыня, посторонняя женщина, так и не мешайтесь в чужие дела. Оставьте меня; видите, я делом занимаюсь.
Аграфена Платоновна (помолчав). Мне как хотите. Я, жалеючи вас, говорю. Куда вы денетесь с дочерью-то? Девушке двадцать лет; нынче без приданого-то никто не возьмет; а у вас ни кругом, ни около – все нет ничего, бедность непокрытая.
Иван Ксенофонтыч. Как ничего? У меня есть пенсия, есть уроки.
Аграфена Платоновна. Что ваша пенсия! Что ваши уроки! Разве это приданое? Пока живы, ну, конечно, на пропитание хватит; а вы то рассудите: вы пожилой человек, ну, сохрани бог, помрете: куда будет Лизавете Ивановне голову приклонить?
Иван Ксенофонтыч. Она куда пойдет? Она будет детей учить. Будет заниматься, сударыня, тем благородным делом, которым отец занимался всю свою жизнь.
Аграфена Платоновна. Уж куда какая невидаль! Хорошее житье, – по чужим людям шляться из-за куска хлеба! Чужой-то хлеб горек! А вы послушайте-ка меня, глупую, давайте-ка я примусь сватать вам жениха; благо, здесь сторона купеческая.
Иван Ксенофонтыч. Какое же это благо? В чем тут благо? Кроме невежества, я ничего не вижу.
Аграфена Платоновна. А я вижу. Вот, например, Андрей Титыч, что к нам ходит, чем не жених? И молод, и богат, и из себя красавец.
Иван Ксенофонтыч. И дурак набитый, читать по-русски не умеет. Это ваш жених, а не Лизин. Вас будет пара.
Аграфена Платоновна. Уж какой он мне жених! Очень нужно ему старуху-то брать! Он с своими деньгами-то получше вашей Лизы найдет. Ему уж давно от невест проходу нет, от богатых; да не хочет, потому влюблен до чрезвычайности в Лизавету Ивановну. Вот что!
Иван Ксенофонтыч (вскочив). Что? Да как же он смел, скажите вы мне? Кто ему позволил? Это житья нет! Лиза моя… ведь это сокровище, это совершенство! А он, безграмотный, смел влюбиться! Мужик! Невежа!
Аграфена Платоновна. Ах, батюшка, да разве кому закажешь! Ведь она не королевна какая! А почем знать, дело женское мудреное, может, она и сама его любит. Чужая душа-то темна. Девушки об этом не сказывают.
Иван Ксенофонтыч. Вздор, вздор! Этого быть не может. Я и слушать не хочу. (Переходит к другому столу.) Не мешайте мне заниматься, Аграфена Платоновна; вы видите, у меня дело есть.
Аграфена Платоновна (переходит за ним). А может, и вздор; я так говорю, по своему понятию. А жаль малого-то, уж очень сокрушается. Дома-то радости нет, отец-то у него такой дикий, властный человек, крутой сердцем.
Иван Ксенофонтыч. Что такое: крутой сердцем?
Аграфена Платоновна. Самодур.
Иван Ксенофонтыч. Самодур! Это черт знает что такое! Это слово неупотребительное, я его не знаю. Это lingua barbara, варварский язык.
Аграфена Платоновна. Уж и вы, Иван Ксенофонтыч, как погляжу я на вас, заучились до того, что русского языка не понимаете. Самодур – это называется, коли вот человек никого не слушает, ты ему хоть кол на голове теши, а он все свое. Топнет ногой, скажет: кто я? Тут уж все домашние ему в ноги должны, так и лежать, а то беда…
Иван Ксенофонтыч. O tempora, o mores! [О времена, о нравы! (лат.)]
Аграфена Платоновна. Так вот Андрюша-то и боится, что отец ему жениться не позволит… Ну да это ничего, я баба огневая, я обломаю дело; только было бы ваше согласие. Я за двуми мужьями была, Иван Ксенофонтыч, всеми делами правила. Я теперь хоть в суде какое хочешь дело обделаю. Стряпчего не нанимай. По всем кляузным делам ходок. Во всех судах надоела. Прямо до енарала хожу…
Иван Ксенофонтыч. Об чем вы говорите, я не понимаю.
Аграфена Платоновна. Все об том же об Брускове, об купце.
Иван Ксенофонтыч. Послушайте: Плутарх в одной книге…
Аграфена Платоновна. А насчет плутовства – это точно, он старик хитрый.
Иван Ксенофонтыч (обращая глаза к потолку). О, невежество!
Аграфена Платоновна. И это есть. Хоть он и плутоват, а человек темный. Он только в своем доме свиреп, а то с ним что хочешь делай, дурак дураком; на пустом спугнуть можно. Теперь как хотите, Иван Ксенофонтыч, так и сделаем. Честно так честно, а то и на штуку поймаем. Так запутаем, что хоть плачь, а жени сына на Лизавете Ивановне.
Иван Ксенофонтыч. Что я слышу! Громы небесные! И вы не поразите эту женщину!
Аграфена Платоновна. За что ж вы бранитесь? Я вас люблю, вам добра желаю (утирает слезы), а вы меня всяческими словами ругаете.
Иван Ксенофонтыч. Как хотите, Аграфена Платоновна, любите или не любите, только оставьте нас с дочерью в покое.
Аграфена Платоновна (покачав головой). Эх, Иван Ксенофонтыч, Иван Ксенофонтыч! Жаль мне тебя! Человек-то ты добрый, да больно ты прост. Беден ты уж больно. Вот и одежонка-то…
Иван Ксенофонтыч. Я беден, да честен, бедным и останусь. Не хочу я знаться с твоими с богатыми.
Аграфена Платоновна. А нынче так жить-то нельзя. (Отходит от стола.) Как хочешь ты, Иван Ксенофонтыч, обижай меня, а я все-таки всякое добро для вас готова сделать, да и завсегда буду делать, за вашу кротость и сиротство. Мне за это бог пошлет. (Уходит в свою комнату.)
В середнюю дверь входит Лизавета Ивановна, скидает шляпку и кладет на стол.
Иван Ксенофонтыч, не замечая ее, читает с жаром и размахивает руками.
Иван Ксенофонтыч и Лизавета Ивановна.
Лизавета Ивановна. Здравствуй, папа!
Иван Ксенофонтыч. А, здравствуй! Подай мне шляпу.
Лизавета Ивановна. Куда ты, папа? Отдохни немного! Ты и так много трудишься.
Иван Ксенофонтыч. Нельзя, Лиза, нельзя! Отдыхать некогда. Молодым людям учиться надобно, и так, Лиза, у нас мало учатся, мало. Достань-ка мне Горация да подсыпь табачку, весь вышел.
Лиза достает ему книгу и насыпает табаку.
Ну, прощай! Чай пить не дожидайтесь, может быть, затолкуюсь с ребятами.
Лизавета Ивановна. Бедный папаша!
Иван Ксенофонтыч (надевает шляпу, идет к дверям и возвращается). Лиза, ты меня извини, я тебе задам вопрос…
Источник
В чужом пиру похмелье
(значение фразеологизма) — неприятности из-за других, по чужой вине.
— неприятное состояние физического расстройства, недомогания после сильного пьянства.
«За чужое пиво принимать похмелье»
«На чужом пиру с похмелья»
«С чужого пира по хмелье»
«За чужое пиво принимать похмелье»
В этом выражении наслаждению — пиру, противопоставляется расплата за наслаждение — похмелье. То есть, человек чувствует похмелье, но сам на пиру не был.
Максимов Сергей Васильевич (1831 – 1901) в книге «Крылатые слова» , 1899 г. («В чужом пиру похмелье») пишет, что выражение от древнего обычая первых правителей Руси собирать плату с приглашенных на пир:
«В ЧУЖОМ ПИРУ ПОХМЕЛЬЕ. С первых князей русских идет слава о пирах и наклонности весело проводить время, пить и пировать. С княжеских съездов для замиренья после споров и распрей за удел, со свадебных пиршеств доносится до нас веселый отклик старины, как живой и вчерашний, со вспыльчивыми на ссоры и перебранки и с полною готовностью идти в драку, драть бороды и ломать ребра. В своем месте об этом было говорено с достаточною подробностью; на этот раз останавливаемся здесь собственно в виду такого старинного обычая. Гости, приглашенные на пир (именно на пир, а не на обед, после которого обычно и начинались пиршества) обязаны были платить за честь быть приглашенными. Самому хозяину угощение, при дешевизне съестных припасов, было недорого, а у воевод и это было приносным или даровым. Они-то в особенности и отличались подобным гостеприимством (действовавшим напр. для московского купечества до дней гр. Закревскаго). «Если немецкий купец приглашается на такой пир (пишет С. М. Соловьев), то знает, как дорого обойдется ему эта честь». Это «похмелье» в переносном смысле значения тягостного состояния духа, как болезненного явления после чрезмерного злоупотребления крепкими напитками, усугублялось, кроме траты здоровья и сил, еще и материальными лишениями. Заздравные чаши, как и до сих пор на крестьянских свадьбах, и на крестинах чарки, требуют денежного вклада на румяна молодой, на зубок новорожденному и т. под., а на это и почтенная старина была изобретательна: «Первую пить — здраву быть, вторую пить — себя веселить», и т. д. По пословице «не всякому Савелью веселое похмелье; ваши пьют, а у наших с похмелья головы болят». Да так и в песне поется: «что не жалко мне битого-грабленного, только жальче мне доброго молодца похмельненькаго»!»
Значение поговорки «В чужом пиру похмелье» хорошо поясняется пьесой «В чужом пиру похмелье» (1855 г.) русского драматурга Островского Александра Николаевича (1823 – 1886):
Молодой купец (Андрей Титыч) влюблен в дочь учителя. Девушка не отвечает ему взаимностью, но купец имеет надежду, так как часто посещает квартиру учителя. Хозяйка квартиры, в которой живет учитель и его дочь, заплела интрижку, которой рассорила отца купца (Тит Титыч) и учителя. Когда интрижка вскрылась купец потерял всякую надежду посещать дом учителя, а его отец решил отделить сына, предоставив ему небольшой стартовый капитал.
Положение купца, в конце пьесы, можно охарактеризовать как «В чужом пиру похмелье» — он получил неприятности из-за интрижки хозяйки квартиры, а также несговорчивости своего отца и учителя.
В словарях
— неприятность из-за других, из-за чего-нибудь постороннего ( Толковый словарь (1935 – 1940 г.) Д. Н. Ушакова , «Похмелье»)
(разг.) — неприятности из-за других, по чужой вине. ( Толковый словарь русского языка (1992 г.) Ожегова С.И., Н. Ю. Шведова , «Похмелье»)
— Неприятное состояние физического расстройства, недомогания после сильного пьянства ( Толковый словарь (1935 – 1940 г.) Д. Н. Ушакова )
Примеры
«Тихий Дон» (1925 — 1940), кн. 1, ч. 2 гл. 16:
«Штокман с присущей ему яркостью, сжато, в твердых фразах обрисовал борьбу капиталистических государств за рынки и колонии. В конце его возмущенно перебил Иван Алексеевич:
— Погоди, а мы-то тут при чем?
— У тебя и у других таких же головы будут болеть с чужого похмелья, — улыбнулся Штокман».
«КРУШЕНИЕ ЦАРСКОГО ПОЕЗДА В 1888 ГОДУ», Собрание сочинений в восьми томах. Том 1 «Из записок судебного деятеля» (Издательство «Юридическая литература», Москва, 1966 г.) , автор описывает двух руководителей железной дороги, которые оказались не вполне заслуженно ответственны за крушение царского поезда:
«Затруднительно описывать все эпизоды производства следствия на месте и тягостные впечатления от расстроенного вида управляющего дорогой Кованько и правительственного инспектора Кронеберга (сына известного переводчика Шекспира), поразительно похожего по наружности на Александра III. Они оба, в сущности, несли в чужом пиру похмелье. Первый всего за две недели до крушения был назначен начальником дороги на место Мясоедова-Иванова, впоследствии товарища министра путей сообщения и члена Государственного совета. Второй боролся с всевозможными злоупотреблениями правления дороги, даже с риском для своей личной неприкосновенности, но под конец, не получая поддержки из министерства, махнул на многое рукой.»
«Последняя жертва» — друг несостоявшегося жениха пришел к молодой женщине с неприятной миссией — сказать ей от имени своего друга, что свадьбы с ней не будет. Понятно, что обиженная женщина стала ругать принесшего весть. На это он отвечает:
«Дергачев. Я лучше уйду-с, что мне в чужом пиру похмелье принимать!»
«Амалия Ивановна, когда в нее, при громком смехе присутствовавших, попал стакан, тоже не выдержала в чужом пиру похмелья. С визгом, как бешеная, кинулась она к Катерине Ивановне, считая ее во всем виноватою.»
«Фрегат «Паллада»» (1855—1857), ч. 1, гл. 1, про впечатления об Англии:
«Туманы бывают если не каждый день, то через день непременно; можно бы, пожалуй, нажить сплин; но они не русские, а я не англичанин: что же мне терпеть в чужом пиру похмелье? Довольно и того, что я, по милости их, два раза ходил смотреть Темзу и оба раза видел только непроницаемый пар.»
«Вот что случилось: Азамат вбежал туда в разорванном бешмете, говоря, что Казбич хотел его зарезать. Все выскочили, схватились за ружья — и пошла потеха. Крик, шум, выстрелы; только Казбич уж был верхом и вертелся среди толпы по улице, как бес, отмахиваясь шашкой. «Плохое дело в чужом пиру похмелье, — сказал я Григорью Александровичу, поймав его за руку: — не лучше ли нам поскорее убраться?»»
«Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков», 1738-1759 гг. — Болотов описывает ситуацию, когда он разнимал ссорящихся офицеров русской армии и прусских жителей в Кенигсберге и потом опасался, что у него от этого конфликта будут неприятности:
«Известно было, что все немцы были особливыми защитниками всех своих единоверцев, и неизвестность, не таков же ли и сей, каков был ревельский господин Ливен, который пришел мне тогда в память, расстраивала еще пуще мои мысли и наводила опасение, чтоб мне при сем случае в чужом пиру не претерпеть похмелья и за шалости других не понести на себе какого слова и нарекания, или, по крайней мере, не подать губернатору при первом случае худого о себе мнения.»
Князь А.Д. Кантемир
Сарра. К музе своей :
«Всякое злонравие тебе неприятно,
Смело хулишь, да к тому и говоришь внятно;
Досаждать злым вся жадна, то твое веселье;
А я вижу, что в чужом пиру мне похмелье!..»
Источник
