Рынок производства лекарственных средств

Как устроен рынок фармацевтики в России

Фармацевтические компании лоббируют клинические исследования, чтобы потом впаривать доверчивым людям свои лекарства. Исследования проводят в Индии, а результаты экстраполируют на весь мир и не учитывают особенности генотипа. Большинство лекарств — пустышки, которые продают, чтобы зарабатывать на людях. Страшные последствия от употребления лекарств скрывают, а рассказывают только о положительных результатах.

Это был краткий пересказ теории фармацевтического заговора. Если вы в это верите, почитайте наш разбор о том, как устроен рынок по продаже лекарств, и убедитесь, что нам тоже заплатили за участие в заговоре. А если не верите, то просто почитайте.

35% рынка приходится на государство

Рынок фармацевтики — это рынок лекарственных препаратов, он состоит из пяти участников:

• производителей — производят лекарства и бады в России;
• импортеров — привозят лекарства из других стран;
• дистрибьюторов — посредников между производителями, импортерами и аптеками;
• аптек — точек для доставки лекарств покупателям;
• покупателей — обычных людей, частных клиник и государственных больниц и учреждений.

В 2020 году в России работают:

• 1619 производителей;
• 336 дистрибьюторов и оптовиков;
• 21 910 компаний, которые владеют аптеками.

Среди владельцев аптек есть те, у кого одна точка, и те, у кого сеть. Всего на Яндекс-картах можно найти 203 898 аптечных пунктов, тогда получается, что одна компания в среднем владеет девятью аптеками, но не все аптеки есть на картах.

На рынке два сегмента, коммерческий и государственный. К коммерческому относятся аптеки, которые продают лекарства обычным людям, и дистрибьюторы, которые работают с частными клиниками. К государственному — те, кто поставляет лекарства в больницы, тюрьмы и другие учреждения через систему госзакупок. Еще к государственному сегменту относятся те аптеки, что продают лекарства льготникам: часть стоимости им компенсирует государство.

Коммерческий сегмент в 2019 году занимал 65% рынка, а государственный — 35%.

В закупки для учреждений входят препараты для больниц, санаториев, детских домов, психдиспансеров, домов престарелых, научно-исследовательских институтов и войсковых частей.

Производители не работают с аптеками и частными клиниками напрямую, всегда через дистрибьюторов, но участвуют в госзакупках. Есть департаменты и компании, которые продают только через тендеры. Например, производители психотропных, противоопухолевых препаратов работают с государством и частными клиниками, а в аптеки лекарства не поставляют.

Еще есть компании из категории «биг-фарма» — это производители лекарств, которые работают на международном рынке, например компания «Байер». Российский рынок приносит таким компаниям немного денег — около 1% в общем объеме прибыли.

82,8% препаратов в России — дженерики

Препараты делятся на две группы — оригинальные и дженерики. Оригинальные — это препараты производителя, который первым вывел молекулу действующего вещества и получил патент. Дженерики — это препараты с идентичной молекулой, но от других производителей.

На Западе сильное патентное законодательство, и, пока действует патент, никто не вправе производить и продавать препараты с тем же действующим веществом. Патенты действуют два-три года или дольше, на это время компания становится монополистом на рынке и собирает прибыль.

Когда патент заканчивается, другие производители начинают выпускать препарат с идентичной молекулой, но дешевле. В основном они экономят на исследованиях и дополнительных компонентах.

В России патентные законы нарушаются чаще, и на рынке можно найти препараты с молекулами, патент на которые принадлежит другим компаниям. Например, в первом квартале 2020 года 82,8% упаковок на рынке приходилось на дженерики.

Дженерики стоят дешевле, но они не всегда хуже оригинальных препаратов. Например, есть препарат «Виагра» — это оригинальный препарат с молекулой «Силденафил», а есть препарат «Силденафил-СЗ» — это дженерик с идентичной молекулой. Скопировать чужую молекулу дешевле, чем искать свою формулу, поэтому цена дженериков ниже.

Скопировать чужую молекулу дешевле, чем искать свою формулу, поэтому цена дженериков ниже

Если сравнивать отечественные и западные препараты, эффект не всегда отличается. Например, есть препараты вроде анальгина, он может стоить 200 рублей, а может — 50. Разница в цене появляется из-за того, что одни производители используют дорогое оборудование, более безопасные компоненты, несколько уровней очистки, а другие работают на дешевом оборудовании и экономят на сопутствующих компонентах. Но основа — действующее вещество — одна. Могут быть разные побочные эффекты, но работают препараты примерно одинаково.

Но еще есть эффект плацебо: покупатель берет немецкий анальгин за 200 рублей, верит в его эффективность и замечает, что боль проходит. А когда берет отечественный за 50 рублей, сомневается в качестве, внимательнее прислушивается к ощущениям и чувствует, что боль усиливается.

Рассказывает Роман Кубанёв, генеральный директор аптечной сети «Фармия»

В России войти на рынок с дженериками более-менее реально: возможно зарегистрировать препарат и получить сертификаты. А создать оригинальный препарат практически невозможно, для этого нужна лаборатория и долгие исследования. Даже если компания найдет уникальную формулу, на исследования, регистрацию, вывод на рынок уйдет лет десять и миллионы долларов.

На рынке редко появляются новые производители, потому что уже есть фармацевтические гиганты с капиталом, учеными и именем на рынке. Эти гиганты конкурируют между собой за покупателей и формулы препаратов, но новым компаниям просто не хватит денег, чтобы в этом поучаствовать.

Государство вводит максимальную цену, и препарат исчезает

Общая политика государства — импортозамещение. На некоторые лекарства есть прямой запрет, а некоторые исчезают из-за трактовки закона на уровне локальных минздравов. Например, одним из первых исчез инсулин. Наш инсулин стоит дешевле: условно, 300 мл стоят 5 рублей, западный продается по 10 мл и стоит 300 рублей. Западный инсулин человек колет раз в неделю, а наш — пять раз в день, и в итоге получается дороже. Но в госзакупках смотрят только на цену за штуку.

Рассказывает Татьяна Ходанович, собственница Фармеду

В России нет прямого запрета на западные вакцины, только рекомендованная цена. Например, есть вакцина для младенцев «Инфанрикс Гекса» — это вакцина шесть в одном, которая защищает от дифтерии, столбняка, коклюша, полиомиелита, гепатита Б и инвазивной инфекции. Вместо шести прививок ставят одну сразу от всех этих болезней. Эта вакцина раньше свободно продавалась на рынке, а сейчас ее нельзя найти.

Государство для «Инфанрикс Гекса» установило рекомендованную цену 2200 рублей, и аптеки не вправе продавать дороже. Но рыночная цена вакцины 5000 рублей, производителю не выгодно продавать за две тысячи, когда во всем мире готовы покупать за пять. В итоге препарат с рынка исчез, а небольшие благотворительные поставки — производитель привозит 100 000 вакцин в год на всю Россию — незаметны для российского рынка. Есть французский аналог — Пентаксим, он запрещен во Франции, но в Россию его возят.

Рассказывает Роман Кубанёв, генеральный директор аптечной сети «Фармия»

Любая регуляция бизнеса государством никогда не идет на пользу. На рынке фармацевтики уже есть регуляция в виде высокой конкуренции. Государство попробовало зарегулировать цены на жизненно важные препараты, но из-за конкуренции цена на них и так была низкой. А сейчас цена выросла, потому что на соблюдение закона аптеки тратят деньги.

Государство требует, чтобы наценка была не выше 25%, но средняя наценка в аптеках на все препараты, включая косметику и бады, 16%. А наценка на жизненно важные препараты едва покрывает комиссию за эквайринг.

У каждой аптеки есть ассортиментная матрица, и что-то выгоднее продавать, а что-то нет. Если бы аптеки ориентировались только на наценку, продавали бы средства для повышения качества жизни: витамины, бады, косметику, зубные пасты.

На лекарствах аптеки не зарабатывают, потому что на них всегда минимальные цены из-за конкуренции. Зарабатывают на объеме и продажах дополнительных товаров, благодаря лекарствам аптеки меньше подвержены кризису: люди всегда болеют и нуждаются в лечении. Маржа аптек небольшая, но продажи стабильные, потому что таблетки — это лишь повод встретиться с аптекой. Люди приходят за лекарствами, а покупают что-то еще: бады, пасты, щетки.

Аптеки получают бонусы от производителей

Рынок фармацевтики в России выстроился в девяностых: пришли западные производители и научили работать на контрактных условиях. Производитель выкупал у аптеки полки и платил вознаграждение 50-60% от объема закупок. Аптеки использовали это вознаграждение, чтобы снизить цены и продать как можно больше препарата.

Аптека получает от производителя бонус 600 000 рублей и партию препаратов по 600 рублей. Половину бонуса тратит на скидки, поэтому может продавать препарат за 300 рублей. Покупатель видит, что в этой аптеке препарат дешевле, и выбирает ее — так аптека выполняет объем продаж.

Такие бонусы называются маркетинговыми: их аптеки могут тратить на скидки, рекламу. Но сейчас появился законопроект, по которому бонусы планируют ограничить до 5% от суммы контракта. Если закон примут, покупатель кроме наценки аптеки, роста инфляции и курса валют, будет оплачивать и наценку за маркетинг.

Часть бонусов производителей тратится на обучение фармацевтов, которые должны знать все пять тысяч позиций аптеки. Если бонусы ограничат, за обучение также придется платить потребителям.

Контрафакта на рынке нет, зато есть маркировка лекарств

Маркировка лекарств — это система, через которую можно отслеживать путь каждой упаковки от производителя по потребителя. Такая система есть и на Западе, но там она вводится постепенно в течение семи лет, у нас маркировку вводили срочно, и многие аптеки решили ничего не делать.

Чтобы ввести маркировку, аптеке нужно потратиться на дополнительный стол, сканер, регистратор выбытия, программы, поменять бизнес-процессы и обучить фармацевтов. Расходы на маркировку аптекам придется закладывать в цену препаратов.

Всё, что нужно знать о маркировке лекарств

По идее маркировка должна помочь избавить рынок от подделок, но подделок на рынке нет. Даже если специально искать контрафакт, не получится найти. У производителей есть горячие линии, на которые можно позвонить и пожаловаться, что в такой-то аптеке упаковка была помята или отличалась по цвету. Плюс цена препаратов не такая высокая, чтобы подделывать.

Миф, что каждый второй препарат — подделка. Аптеки закупают у официальных дистрибьюторов, а препараты проходят проверку в четырех системах качества без учета государственной. Но люди считают, что если препарат не помог, значит, намешали какой-то мел.

Люди считают, что если препарат не помог, значит, намешали какой-то мел

Возможно, где-то есть аптека-уникум с поддельными препаратами, но в 99% случаев препараты будут качественными. Исключение — недобросовестные сети, которые гонятся за низкими ценами. Они обычно покупают препараты на исходе срока годности. Например, препарат в 2018 году стоил 100 рублей, сейчас стоит 200 рублей. Сеть покупает его в январе 2020 года, за два месяца до конца срока годности, за 50 рублей, и продает за 100 рублей.

В марте 2020 года продажи арбидола выросли на 389,5%

В марте 2019 года на продажи препаратов из группы «Противоопухолевые и иммуномодуляторы» приходилось 2,7%, а в марте 2020 года — 3,7%. Разница всего 1%, но продажи отдельных препаратов выросли в 1,5-3 раза.

Из-за коронавируса люди стали чаще покупать противовирусные и препараты для повышения иммунитета. Если сравнивать продажи с прошлым годом, цифры такие:

Источник

Под знаком фармы

Как 2020 год изменил фармацевтическую отрасль России

Фармацевтический рынок оказался одной из отраслей, которая в наибольшей степени прочувствовала турбулентность 2020 года. Рост доходов в связи с ажиотажным спросом на лекарства, повышение роли государственного сектора, возросшая активность регуляторов и столь же активное законотворчество — все эти факторы стали для фармы как испытаниями на прочность, так и новыми возможностями.

2020 год начался для российского фармрынка вполне благоприятно. По данным аналитиков компании DSM Group, в марте объем коммерческого рынка лекарственных препаратов составил 127,3 млрд руб. (в розничных ценах). Относительно марта 2019-го прирост реализации вырос на 46,4%.

Отчасти весенний рост показателей был связан с ажиотажем после скачка курсов валют относительно рубля. По мнению экспертов, он подтолкнул население, особенно пожилых людей и тех, кто страдает хроническими заболеваниями, к закупке препаратов и созданию запасов в условиях ожидания роста цен на лекарства и их дефицита.

Уверенно себя чувствовали и отечественные производители лекарств. Так, в марте 61,3% препаратов, реализованных на рынке, были произведены в России. Хотя с учетом невысокой стоимости российских лекарств в стоимостном выражении их доля оказалась почти вдвое меньше — 33,8%. Тройку лидеров по объему аптечных продаж составили российские препараты «Мирамистин» (1,1% от общего объема), «Арбидол» (1,0%) и «Ингавирин» (0,9%).

«В связи с COVID-19 в этом году произошел существенный перекос среди классов лекарственных препаратов,— рассказывает генеральный директор «Фармасинтез-ритейл» Александр Итин.— Возник ажиотажный спрос на противовирусные, противогриппозные и иммуномодулирующие средства. Сначала их раскупали без разбора, потом мода наступала то на экзотические препараты для лечения малярии, то на интерфероны. Этот процесс я бы охарактеризовал как главный из происходящих на рынке».

Наблюдался и рост аптечного рынка биологически активных добавок (БАД). В начале весны объем рынка БАД составил 7,3 млрд руб. и продолжал активно расти. Доля БАД российского производства от общего объема коммерческого рынка по итогам марта составила 46,0% в стоимостном выражении и 77,7% — в натуральном.

Наконец, весна 2020 года сопровождалась динамичным ростом бюджетного рынка лекарств. По данным компании AlphaRM, к маю бюджетный сегмент рынка увеличился на 48%, до 200,8 млрд руб. Своим ростом госрынок лекарств обязан в первую очередь закупкам онкологических препаратов, в частности в рамках реализации федерального проекта «Борьба с онкологическими заболеваниями».

Следует отметить, что государственный сегмент остается ключевым драйвером роста фармацевтического рынка России, и доля его вложений растет последние два года. В первом полугодии 2018-го по отношению к такому же периоду 2017 года рост был 7%, а за первые шесть месяцев 2019-го и 2020-го — +28% и +36% соответственно.

По данным информационной системы «Курсор», за 2019 год объем рынка госзакупок в ценах победителя вырос на 32% и составил 594 млрд руб. Одной из причин роста является расширение государственных программ по лекарственному обеспечению. Например, в прошлом году на борьбу с онкологическими заболеваниями было дополнительно выделено 70 млрд руб. В 2020-м государство выделило еще больше средств на онкологическую программу — 120 млрд руб. В текущем году также стартовала программа по лекобеспечению пациентов, страдающих острыми сердечно-сосудистыми заболеваниями, с бюджетом 10 млрд руб.

Самыми крупными закупщиками лекарств традиционно остаются Минздрав России и департамент здравоохранения Москвы. В 2019 году ведомства закупили лекарств на 123,7 млрд и 46,5 млрд руб. соответственно. Третью строчку рейтинга заказчиков по итогам минувшего года заняло АО «Нацимбио». Компания являлась единственным поставщиком ФСИН и Минздрава, поставляя для них вакцины и препараты крови, а также лекарства от ВИЧ.

Стабильным остается и рейтинг крупнейших поставщиков лекарств — это компании «Фармстандарт», «Р-Фарм» и «Фармимэкс».

Знаковым, хотя и в негативном ключе, 2020 год стал для импорта лекарств в Россию. По данным компании RNC Pharma, поставки готовых (то есть расфасованных) препаратов в 2019 году в Россию выросли на 42,8% и составили рекордную сумму в 759,3 млрд руб. Однако уже за период с января по август 2020 года этот показатель сократился на 21% в рублях.

Аналогичная тенденция заметна в сфере поставок нерасфасованных препаратов (in bulk). Объем импорта этих лекарств снижается на протяжении последних лет. Так, в 2016 году в Россию было ввезено 4,5 млрд минимальных единиц дозирования (МЕД) нерасфасованных препаратов, в 2019-м — 3,2 млрд МЕД, а с января по август 2020 года этот показатель составил 1,4 млрд МЕД, что на 37% меньше, чем годом ранее.

По мнению аналитиков, одной из ключевых причин подобной динамики стало импортозамещение. Дело в том, что значительный объем поставок нерасфасованных препаратов приходится на лекарства, которые закупаются за счет бюджетных средств. В результате импортозамещения ряд позиций в системе госзакупок был вытеснен российскими аналогами.

В числе других причин эксперты называют падение доходов населения и особенности логистики. Так, многие компании-производители в 2020 году начали сами заниматься таможенным оформлением поставок лекарств, отказавшись от услуг брокеров. В числе подобных компаний значатся и лидеры отрасли: Sanofi, Novartis, Bayer, Johnson & Johnson, AstraZeneca.

В текущем году игроки фармрынка отмечают большое количество законодательных инициатив. Активизация государственных регуляторов в значительной степени связана с пандемией коронавируса. Так, в апреле Госдума приняла закон о дистанционной продаже лекарств. У этого законопроекта сложная судьба: он активно обсуждался в сообществе несколько лет, однако ряд экспертов и законотворцев считали, что недостаточный контроль над такой торговлей может обернуться проблемами.

Однако на фоне пандемии коронавируса правительство дало согласие на включение нормы в закон. Новые правила не коснутся продажи лекарств по рецептам, но в условиях чрезвычайной ситуации и при возникновении угрозы распространения заболевания, представляющего опасность для окружающих, правительство вправе установить временный порядок дистанционной торговли отдельными рецептурными лекарственными препаратами. Таким правом правительство может воспользоваться до конца 2020 года.

Также в марте Госдума приняла в окончательном чтении закон о заморозке цен на лекарства во время эпидемий. Теперь при определенных условиях правительство может контролировать цены на товары аптечных сетей.

Знаковой весна текущего года стала и для фармобразования: Министерство труда России разработало и выставило на общественное обсуждение проект профессионального стандарта «Фармацевт». Документ регламентирует квалификационные требования специалиста со средним профессиональным образованием.

Одной из наиболее значимых законодательных инициатив правительства стало введение процедуры ускоренной регистрации лекарств и медизделий в случае возникновения чрезвычайной ситуации. Это позволило отечественным производителям в короткие сроки зарегистрировать и вывести на рынок два лекарственных препарата, предназначенных для применения при коронавирусной инфекции,— «Фавипиравир» и «Левилимаб», которые производятся в России по полному производственному циклу. Также к августу были зарегистрированы более 120 тест-систем на наличие вирусных РНК и антител к коронавирусной инфекции.

Распространение коронавирусной инфекции в 2020 году сильно способствовало росту российского фармрынка, в первую очередь за счет госзакупок лекарств. Как следует из рейтинга крупнейших российских дистрибуторов фармацевтического рынка по итогам первого полугодия 2020 года от компании DSM Group, финансовые показатели больше всего выросли у тех компаний, которые имеют заметную долю продаж в госсекторе. Положительное влияние на рынок оказали и другие факторы: ажиотажный спрос на лекарства, рекомендованные для лечения COVID-19, рост продаж дорогих препаратов и общее увеличение цен на лекарство. Так, владелец сети «Аптечные традиции» (317 точек) Дмитрий Руцкой отметил, что на третьей неделе марта продажи выросли на 50% по сравнению с февралем 2020 года. По данным совместного исследования оператора фискальных данных «Первый ОФД» и агентства AlphaRM, в целом на рынке за период с января по август 2020 года по сравнению с августом 2019-го средневзвешенная цена на лекарства выросла на 8,9%, до 213 руб.

В конце сентября в российских аптеках появились сразу три препарата для амбулаторного лечения коронавирусной инфекции — «Арепливир» от «Промомеда», «Коронавир» от «Р-Фарм» и «Авифавир» от РФПИ и «Химрара». В центре внимания оказалась стоимость препаратов: 12,3 тыс., 11,5 тыс. и 8 тыс. руб. соответственно. Производители объясняли цену сложностью синтеза действующего вещества. После общественного резонанса, вызванного объявлением цен, власти заявили, что действующее вещество всех препаратов — фавипиравир — будет включено в список ЖНВЛП, а цена на него будет зафиксирована.

Фото: Сергей Карпухин/ТАСС

Ольга Собченко, управляющий партнер Центра корпоративных коммуникаций С-ГРУП, организатор ежегодного конкурса инновационных фармацевтических и медицинских разработок «Стартап-ралли», отмечает, что в период пандемии фармацевтическим компаниям пришлось работать практически в экстремальных условиях. «О самоотверженности медицинских работников говорится сегодня много, а усилия фармацевтической отрасли, к сожалению, остаются в тени. Между тем главные инструменты врача — лекарства и медицинское оборудование, и их бесперебойное производство, невзирая на внешние обстоятельства, должны были обеспечить именно предприятия фармацевтической и медицинской промышленности»,— говорит Ольга Собченко. По ее словам, «карантинные меры и перебои с поставками сырья» заставили фармпроизводителей радикально трансформировать многие процессы: перевести часть сотрудников на удаленный режим, в кратчайшие сроки разработать и внедрить принципиально новые решения на производстве, найти новых поставщиков.

«Большая нагрузка легла на компании, которые работают по модели полного цикла и производят все: начиная с субстанций и заканчивая готовой лекарственной формой. Ускоренными темпами шла разработка новых лекарств и вакцин. Ряд предприятий экстренно диверсифицировали производство и наладили выпуск медицинских изделий и средств индивидуальной защиты, в частности медицинских масок, тестов и современных комплексов для проведения диагностики»,— говорит госпожа Собченко. Например, НИПК «Электрон» за два месяца разработала и начала выпуск мобильных модулей МРТ для проведения безопасной компьютерной томографии в учреждениях и регионах, где отсутствует нужное для диагностики COVID-19 оборудование. А ФГУП «Московский эндокринный завод» в короткие сроки организовало производство медицинских масок общей мощностью до 4 млн штук в сутки: были освоены новые технологии, реконструированы старые и построены новые корпуса, организовано 500 новых рабочих мест.

Большинству фармацевтических предприятий удалось в период эпидемии не только сохранить объемы производства, но и в условиях возросшего спроса значительно нарастить их, пополнив портфель лекарственными средствами, рекомендованными для лечения коронавирусной инфекции. «Силами российских фармацевтических компаний обеспечивается производство лекарственных препаратов для лечения пациентов с CОVID-19 в соответствии с принятыми протоколами. Таким образом, фармацевтическая отрасль наравне с медиками вносит огромный вклад в борьбу с пандемией»,— заключила Ольга Собченко.

Одним из негативных факторов пандемии, по мнению Александра Итина, стало перепрофилирование большого количества медицинских учреждений под ковидные, вследствие чего произошло переключение многих врачей с пациентов с соматическими заболеваниями на заболевших коронавирусом. «Это вызвало проседание оказания медпомощи больным с соматическими заболеваниями,— говорит господин Итин.— Нам еще предстоит в полной мере прочувствовать последствия этих событий. Мы занимаемся препаратами для лечения сахарного диабета второго типа и видим, что пациенты недолеченные, им оказывается недостаточно внимания».

Не только COVID

2020 год ознаменовался также небывалым ранее ростом сотрудничества между фармацевтическими компаниями в области разработки методов лечения коронавирусной инфекции. Эта тенденция ярко прослеживается как в России, так и на мировом фармацевтическом рынке. К примеру, «Такеда» стала одной из первых компаний, кто выступил инициатором создания COVID-19 Plasma Alliance. Компания пошла по пути объединения своих усилий с другими игроками мирового фармрынка в поиске методов лечения COVID-19, а не ограничилась проведением собственных исследований. В Plasma Alliance вошли ведущие компании мира, занимающиеся сбором плазмы крови и разработкой препаратов на ее основе. Результатом совместной работы стал старт клинического исследования, цель которого дать оценку безопасности и эффективности гипериммунного глобулина (H-Ig) для лечения пациентов с высоким риском осложнений после COVID-19.

Вместе с тем президент компании «Такеда Россия» Елена Карташева также отмечает, что в настоящий момент внимания требуют области здравоохранения, не связанные с COVID-19. Очень актуален вопрос обеспечения необходимыми лекарственными средствами пациентов с жизнеугрожающими и редкими заболеваниями, а также доступности инновационной терапии и медицинской помощи. По ее мнению, Россия достигла больших успехов в данном направлении: у нас уже более десяти лет существует государственная программа «14 высокозатратных нозологий», и перечень заболеваний, входящих в нее, постоянно расширяется. Это значительно увеличивает доступ пациентов к инновационным методам лечения. «Надеюсь, в программу высокозатратных нозологий будут включены и новые заболевания, например болезнь Фабри. Очень рассчитываю на дальнейшее развитие этого направления, благодаря которому пациенты могут получать необходимую им терапию, несмотря на ряд трудностей, вызванных текущей пандемией»,— говорит госпожа Карташева.

Фармацевтические компании также вносят свой вклад в повышение доступности инновационной терапии для пациентов. В текущем году на заводе «Такеда» в Ярославле было начато серийное производство инновационного орфанного лекарственного препарата «Иксазомиб» для лечения пациентов с множественной миеломой. Совокупный объем инвестиций в производство препарата составил 590 млн руб. Созданные производственные мощности позволяют удовлетворить потребность России и государств ЕАЭС, а включение препарата в программу «14 высокозатратных нозологий» будет способствовать тому, что еще больше пациентов смогут получить необходимое им лечение.

Программы раннего доступа пациентов к необходимой инновационной терапии являются еще одним примером работы фармацевтических компаний в этом направлении. Так, например, в рамках программ в области лечения рака легкого и синдрома короткой кишки несколько десятков российских пациентов получили в 2020 году новейшие препараты «Такеда» еще до их регистрации на российском рынке. Компания также реализует ряд медицинских программ, которые помогают пациентам с генетическими заболеваниями получить необходимую терапию до момента их перевода на государственные программы лекарственного обеспечения.

По мнению руководства «Такеды», особое внимание необходимо уделить и профилактике серьезных осложнений у пациентов с редкими заболеваниями. Благодаря развитию современной медицины часть заболеваний уже удалось перевести из ряда смертельных в категорию хронических, поддающихся контролю и профилактике тяжелых осложнений, а пациенты, следуя предписанному врачом профилактическому приему препаратов, могут вести обычный образ жизни и не бояться проявлений болезни. Это относится к таким заболеваниям, как наследственный ангионевротический отек. Сейчас в арсенале врачей есть препараты, которые позволяют купировать приступ, развитие которого раньше привело бы к смерти пациента. «Такеда» намерена в ближайшее время вывести на российский рынок препарат, который позволит предотвращать появление приступа. Другой пример — профилактическая заместительная терапия при лечении пациентов с тяжелой формой гемофилии А и В. Она позволяет сократить количество спонтанных кровотечений, предотвратить развитие и прогрессирование гемофилической артропатии, улучшить качество жизни пациентов. К тому же компания «Такеда» локализовала в России производство препарата, который считается золотым стандартом в профилактике гемофилии, что еще больше повышает доступность терапии для пациентов с этим заболеванием.

По словам госпожи Карташевой, государство, медицинская общественность и фармацевтические компании много делают для повышения доступности инновационной терапии для пациентов с редкими заболеваниями даже в условиях пандемии. По ее мнению, необходимо помнить о важности такого направления, как организация комплексного медицинского и социального ухода, необходимого пациентам с редкими заболеваниями,— проведение диагностических мероприятий, развитие реабилитационного направления, уход на дому, социальная помощь и поддержка. Благоприятная инфраструктура для ведения пациентов с редкими заболеваниями не накладывает большого финансового бремени на бюджет, но оказывает значительное влияние на эффективность терапии, снижая риски инвалидности и увеличивая продолжительность жизни пациентов.

Источник