Лекарственная зависимость у животных
ЛЕКАРСТВЕННАЯ ЗАВИСИМОСТЬ
В ветеринарной практике явление лекарственной зависимости не является достаточно изученным. На первый взгляд может даже показаться, что ему вообще не придается никакого значения, однако это не всегда соответствует действительности. В то же время в медицине человека проблема лекарственной зависимости занимает одно из ведущих мест, поэтому стоит кратко на ней остановиться.
Под лекарственной зависимостью понимают состояния (в общей медицинской практике называемые пристрастием, привыканием, наркоманией, токсикоманией, злоупотреблением лекарствами и др.), при которых в результате длительно повторяющегося приема определенного лекарства или какого-нибудь вещества пациент оказывается вынужденным продолжать его прием без каких бы то ни было медицинских показаний к тому. Как правило, речь идет о веществах, оказывающих влияние на настроение и поведение индивида. Возникающие психические, а иногда и физические изменения становятся принудительной причиной того, что данный индивид продолжает принимать соответствующее лекарство (яд), для того чтобы обеспечить ощущение уже испытанных психических эффектов или чтобы избежать неприятных, а иногда и очень тяжелых последствий, вызванных лишением этого лекарства. Такое состояние может сопровождаться развитием толерантности (привыкания), т. е. необходимости в непрерывном применении и повышении доз соответствующего вещества. У одного и того же индивида может развиться зависимость в отношении нескольких медикаментов.
При развитии зависимости первостепенное значение имеет то обстоятельство, что лекарство (яд) вызывает у принявшего его индивида приятные или необыкновенные ощущения, что приводит к желанию, нередко непреодолимому, снова и снова принимать это вещество. Такие свойства лекарств (ядов) определяют появление весьма важной и всегда присутствующей формы зависимости, а именно так называемой психической зависимости.
Некоторые вещества вызывают также и физическую зависимость, при которой достигается состояние адаптации, характеризующееся развитием тяжелых нарушений физического состояния при прекращении приема этого вещества или в том случае, когда его действие нейтрализуется действием какого-либо специфического антагониста. Подобные расстройства (абстинентный синдром) сопровождаются рядом соматических признаков, вызываемых действием каждого вида вещества. Введение лекарственного средства, к которому уже развилась зависимость, или какого-либо другого препарата, обладающего сходным фармакологическим действием, облегчает состояние больного. При постоянном введении соответствующей дозы такого препарата явные клинические проявления физической зависимости не наблюдаются.
Привыкание, или толерантность, важнейший элемент зависимости, выражается в понижении эффекта определенной дозы лекарства (яда) при повторном приеме, что вынуждает индивида непрерывно повышать дозы с целью вновь достичь желаемого эффекта. В то же время необходимо подчеркнуть, что поскольку имеется много лекарств, которые в ходе лечения вызывают привыкание, не сопровождаемое появлением ни физической, ни психической зависимости, то важно отличать понятие привыкания от понятия зависимости.
Ряд фармакологических эффектов проявляется в соответствии с видом препарата, к которому возникла зависимость, поэтому всегда следует учитывать, к какой группе принадлежит данное лекарство (яд). Различают семь типов лекарственной зависимости, которой может быть подвержен человек:
1. Морфиновый тип (характеризуется психической и физической зависимостью и привыканием).
2. Барбитуратно-алкогольный тип (налицо полная триада — психическая и физическая зависимость и привыкание).
3. Кокаиновый тип (по-видимому, в этом случае развивается психическая зависимость).
4. Канабисовый тип — привыкание к гашишу, марихуане (характеризуется только психической зависимостью, привыкание в настоящем смысле этого слова, видимо, не развивается).
5. Амфетаминовый тип (налицо психическая зависимость и привыкание; существование физической зависимости оспаривается).
6. При типе Khat (Catha edulis Forssk — растение, выращиваемое в Восточной Африке и на Аравийском полуострове; получаемое из него вещество с химической и фармакологической точки зрения близко к амфетамину) отсутствуют как физическая зависимость, так и привыкание.
7. Галлюциногенный тип (развивается привыкание, но абстинентный синдром отсутствует).
Как видно из перечисленного, психическая зависимость играет центральную роль при развитии лекарственной зависимости и является единственной общей составляющей для всех видов лекарственной зависимости. Физическая зависимость, с сопровождающими ее абстинентными симптомами при прекращении приема лекарства, несомненно, налицо только при мор-финовом и барбитуратном типе.
Для преодоления явлений психической зависимости у большинства людей с лекарственной зависимостью, которые после прекращения приема вещества, вызвавшего зависимость, впадают в состояние мучительной напряженности, беспокойства, страховых переживаний, бессонницы, необходимо проводить противостраховое (анксиолитическое) лечение нейролептическими средствами, в частности лицам с фенаминовой зависимостью назначать антидепрессанты. Явно интоксицированных больных необходимо подвергать дезинтоксикационной терапии, вводя внутривенно, путем капельной инфузии, витамины, глюкозу, левулозу и др.
Распознать наличие фармакологической зависимости или привыкания к тому или иному препарату у животных не всегда просто. Однако врач ветеринарной практики должен быть настороже при длительном назначении животным ряда препаратов (в частности нейротропных, противовоспалительных, гормональных).
Например, в собственной практике и в клинической работе коллег автором неоднократно налюдалось ослабление или извращение фармакологических эффектов при длительном применении животным (плотоядным) препаратов барбитурового ряда (дифенин, бензонал). Так, длительное употребление этих препаратов собаками, болевшими нервной формой чумы, в ряде случаев приводило к существенному ухудшению состояния животного по причине ослабления мышечной деятельности (вплоть до атрофии мышц), а резкое прекращение приема лекарств способствовало развитию парезов и параличей конечностей.
Нередко наблюдается резкое ухудшение состояния при отмене (при хроническом приеме) преднизолона и других длительно назначаемых гормонов. Отмечены случаи, когда длительное применение стероидных противовоспалительных препаратов требовало для достижения клинического эффекта назначения большей дозы, чем в начальный период лечения [66]. Аналогичные проблемы периодически отмечаются и в нашей практике.
Теоретически любая заместительная терапия при долговременном применении, например, гормонов (инсулина, кортикои-дов и др.), ферментных препаратов (панзинорма, мезима и т. п.) может со временем приводить к атрофии соответствующих желез внутренней секреции, а также к толерантности и требовать либо повышения дозы для достижения адекватного эффекта, либо замены препарата на более сильный по конкретному фармакологическому действию.
Возникновение психической зависимости от лекарственных препаратов у животных так же возможно, как и у людей. Однако борьба с этим явлением у животных не столь драматична. В клинической практике маловероятно возникновение у животных таковой зависимости к наркотическим анальгетикам и другим психотропным средствам. Из частных бесед с коллегами известны единичные случаи пристрастия домашних животных к алкоголю, однако, на мой взгляд, это явление можно в большей степени рассматривать не как патологию животного, а как патологию владельца или ухаживающих за животным лиц [49]. Вместе с тем находит экспериментальное подтверждение наличие аналогичных механизмов, а также общих этиологических факторов (например, стрессов) возникновения алкогольной зависимости как у людей, так и у животных [17].
На бытовом уровне (в частности, у домашних собак) некоторое злоупотребление фармакологическими средствами и возникновение психоэмоционального пристрастия к ним может происходить вследствие бесконтрольного употребления «вкусных» лекарств, например витаминов и подкормок. Ряд животных с большим удовольствием принимают как лакомство поливитамины и другие подкормки, выпрашивая их у своих хозяев. Если прием такого препарата без учета дозы поощряется владельцами животных, то это может стать причиной патологий при разных видах нарушения обмена веществ.
Источник
Наркомания у животных: как она выглядит
Социальные бедствия — это, разумеется, табакокурение, алкоголизм, а также наркомания. Оценивая эти опасные пристрастия, чаще всего подчеркивают их общественно-психологическую сторону. Много говорится о том, что толкает людей навстречу неестественным удовольствиям: тяжелые условия жизни, отсутствие экономических перспектив, плохой климат, наконец (или напротив) — богемная пресыщенность, поиск способов расширить сферу удовольствий, когда все приносящие удовольствие блага уже доступны. Дело порой представляется так, что именно цивилизация, построенная на основе интеллекта Homo sapiens, стала тем полем, на котором оторвавшийся от природы человек вдруг встретился с ранее не свойственными ему привычками и зависимостями.
Спору нет, условия жизни и психологические особенности отдельной личности могут стать важными факторами, толкающими ее в объятия дурманящих субстанций. Но есть и еще одна сторона вопроса, на которую обратили пристальное внимание лишь в новейшее время и которая тесно связана с прогрессом в изучении мозга и центральной нервной системы. Причем надо сказать, что наука на этот раз не принесла нам утешительных новостей: пристрастие к «веществам» глубоко укоренено в эволюционных процессах, происходивших в животном и растительном мире на протяжении миллионов и миллионов лет.
Баран — баран и есть
Речь даже не о том, что всевозможные наркотические и опьяняющие субстанции знакомы человечеству еще с доисторической эпохи — например, курить табак люди впервые попробовали примерно 8000 лет назад. Как нетрудно убедиться, даже существа, стоящие на эволюционной лестнице гораздо ниже человека, не менее искусны в поиске своего «кайфа».
Стоит ли отдельно объяснять, что слово «баран» нередко употребляется, когда хотят образно описать невысокий уровень интеллекта? Казалось бы, животные такого типа, которые не кажутся нам слишком сообразительными, не должны искать никаких «расширителей сознания». Зачем? У них и так все хорошо. Но вот обитающий в Америке полорогий баран смотрит на вещи иначе. Он смело забирается на почти отвесные скалы, чтобы отыскать растущие на них особые лишайники, которые, как известно, представляют собой симбиоз грибов и зеленых водорослей. Опьяняющее вещество находится в грибах, и рогатый наркоман истово трется о лишайник деснами, раздирая их до крови.
Лошади, в отличие от баранов, всегда ассоциировались у нас с изяществом и благородством, но и они не лишены пагубных пристрастий. В той же Северной Америке произрастают растения рода Astragal, относящегося к семейству бобовых. Эти растения ядовиты. Во-первых, они содержат алкалоиды — азотосодержащие соединения, играющие большую роль в возникновении зависимостей. Во-вторых, некоторые виды астрагала накапливают селен — химический элемент, который в больших количествах является ядом наподобие мышьяка.
Первоначально лошади поедают астрагал как обычный корм, но после нескольких случаев его употребления в пищу появляются симптомы зависимости. Лошади начинают искать эту «травку» и получают взамен эффект нейротоксического отравления: животные бесцельно бродят, у них расстраивается зрение, начинается обильное слюноотделение, нарушается координация движений, резко снижается вес. Проявляются и другие тяжелые последствия: жеребцы становятся бесплодными, у кобыл случаются выкидыши. Но, как это происходит у наркоманов из рода человеческого, несмотря на угрожающие признаки ухудшения здоровья, коней продолжает тянуть к астрагалу. В таком состоянии животное следует не просто изолировать от опасного растения, но и заставлять его принимать лекарства, приводящие в порядок его психическую сферу.
Поить котов валерьянкой — не самое достойное, но весьма популярное развлечение некоторых кошковладельцев. Менее известно, что кошки и сами не прочь отыскать себе дозу «кайфа». Котовник, или кошачья мята, пользуется у хвостатых-полосатых огромной популярностью и приводит этих домашних животных в состояние, которое безошибочно распознается как опьянение. Свои источники «вдохновения» есть и у больших кошек. Ягуары в Южной Америке регулярно поедают дикую лиану Banisteriopsis caapi. Возможно, правда, что они делают это с той же целью, что и домашние кошки, которые едят траву, дабы затем отрыгнуть вместе с ней накопившуюся в желудке шерсть. Однако лиана caapi известна у себя на родине также под именем «Лоза духов». Местные индейцы уже несколько тысяч лет делают их нее отвар, который вызывает у людей эйфорию и галлюцинации.
Муравьиная инъекция
До сих пор речь шла о млекопитающих, однако не следует думать, что живые организмы, находящиеся на более отдаленных от нас эволюционных ступенях, ничего себе такого не позволяют. Возьмем птиц — прямых потомков динозавров. С давних времен известно явление, носящее имя «мирмекомания». Птица садится на муравейник — надо же какое удовольствие! — и позволяет деятельным насекомым буквально облепить себя с кончиков лап до головы. Муравьи заползают между перьев, но это птичку совсем не беспокоит, а, похоже, наоборот, радует. Тем более что по окончании сеанса птица обычно с удовольствием склевывает с себя званых пришельцев. Мирмекомания известна с древних времен, и первоначально многие считали, что таким образом пернатые просто привлекают муравьев для очистки перьев — дескать, муравьиная кислота выступает как сильный детергент. Однако другие исследователи склонны считать, что муравьиная кислота интересует птиц именно как психоактивное вещество и страсть к муравьям носит характер зависимости.
В случае с мирмекоманией муравьи, возможно, выступают как доноры наркотиков, но и у самих этих насекомых есть одно крайне разрушительное пристрастие. Имя ему ломехуза. Этот маленький жучок из семейства стафилинид проникает в муравейники и откладывает там яйца, ничем с виду не отличающиеся от муравьиных. Такое наглое вторжение не встречает никакого противодействия, ибо муравьи, вместо того чтобы изгнать или уничтожить чужака, начинают слизывать с его тельца особые выделения, после чего впадают в некий ступор. Всем известно, сколь сильно зависит жизнь муравейника от четкого разделения труда и слаженного взаимодействия всех отдельных членов колонии.
С приходом в муравейник наркомании все постепенно разваливается. Муравьи холят и лелеют своих поставщиков «дури», кормят их личинок, забывая о своих, рабочая активность резко затормаживается — вместо выполнения своих функций муравьи начинают вяло, бесцельно бродить по окрестностям. Через некоторое время муравейник может погибнуть. Не чужды желания «кайфануть» и представители других родственных муравьям социальных насекомых — речь идет о пчелах, которые пьют перебродивший нектар, где уже образовался всем знакомый этанол. Реакция на этанол у пчел тоже вполне узнаваема.
Древняя опасность
Примеры зависимости млекопитающих, птиц, насекомых и даже рыб от опьяняющих субстанций, большей частью растительного происхождения, можно приводить бесконечно. Но, может быть, пора уже сделать и вывод: наркотическая зависимость имеет длинную эволюционную историю, а предрасположенность к ней крепко «зашита» в самых основах функционирования нервной системы.
То, что мы называем нашей психической и эмоциональной сферой, имеет очень древнюю биологическую историю и восходит к временам, возможно, предшествующим эволюционному разделению позвоночных и беспозвоночных. С целью лучшего приспособления к изменениям окружающей среды родилась система нервных стимулов-сигналов, особую роль в которой стали играть специальные химические вещества — так называемые нейромедиаторы, наиболее известные из которых — дофамин и серотонин. Сигналы эти могли иметь как позитивный, так и негативный характер. Негативные информировали об опасности (страх, боль ) позитивные, во-первых, создавали мотивацию (ожидание блага), а во-вторых, одаривали чувством вознаграждения, удовлетворения (ах, как хорошо!). Почувствовал страх — убежал и спасся, посмотрел на дерево, на котором висит вкусный плод, — ощутил прилив сил: надо потрудиться, зато потом будет вкусно!
Добрался до плода, поел — и вот оно, удовольствие. Все это работало отлично, пока. ощущения, творимые нервной системой, более-менее адекватно отражали реальность. Но эволюция животных, обладающих нервной системой, происходила не в пустом пространстве. Рядом эволюционировали грибы и растения, которые животные употребляли в пищу и у которых были свои эволюционные резоны. Чтобы защитить себя от поедания, деревья, травы и грибочки вырабатывали разного рода токсичные вещества. И порой случалось так, что эти самые вещества вдруг либо оказывались идентичными по составу и действию нейромедиаторам, либо так или иначе воздействовали на характер их трансляции по нервным каналам: у млекопитающих таким каналом является мезолимбический путь в головном мозге, иначе называемый путем «вознаграждения».
Например, никотин был выработан табаком вовсе не для удовольствия любителей подымить, а для отпугивания насекомых и других травоядных от поедания сочных листьев. А что мы имеем сейчас? Миллиард курильщиков на планете! Растительная, а временами и животная химия, полученная через пищу, постепенно сбивала настройку нервных индикаторов и привела к тому, что «хорошее настроение» уже могло быть никак не связано с реальным положением дел. Более того, поедание пищи с психоактивными веществами имело эволюционные последствия. Один из примеров — появление в нервных клетках млекопитающих рецепторов для опиатов. Биологические основы героиновой наркомании возникли, таким образом, задолго до зарождения человеческой цивилизации с ее культом удовольствий.
Можно ли рассматривать все вышесказанное как оправдание наркомании среди людей? Отнюдь нет! В отличие от лошадей и баранов, которых от лишайников и ядовитых бобовых можно отогнать только палкой, человек, вооруженный интеллектом, создал науку, а она, в свою очередь, докопалась до механизмов пагубной зависимости. Осознавая древние корни опасности, мы предупреждены. А значит — вооружены.
Источник
