Анализ закупок лекарственных препаратов

Сервис анализа рыночной конъюнктуры (САРК)

Это инструмент закупщика для выявления начальной максимальной цены контракта (НМЦК) на закупку
товаров, работ и услуг (ТРУ), посредством анализа рыночных цен, собранных в автоматическом режиме
из общедоступных источников

Доступно только для Заказчиков согласно 44-ФЗ, 615 ПП РФ и ТКО на ЭТП ГПБ

Кому и зачем нужен САРК

Сервис предоставляет возможность заказчикам по 44-ФЗ бесплатно рассчитать НМЦ контракта методом сопоставимых рыночных цен * и обосновать НМЦК при осуществлении закупок лекарственных препаратов **

Ключевые возможности

• Метод расчета регламентирован приказом Министерства экономического развития Российской Федерации от 02.10.2013 №567 «Об утверждении методических рекомендаций по применению методов определения начальной (максимальной) цены контракта, цены контракта, заключаемого с единственным поставщиком (подрядчиком, исполнителем)». *
• Обоснование НМЦК в соответствии с приказом Министерства здравоохранения РФ от 19.12.2019 г. № 1064н «Об утверждении Порядка определения начальной (максимальной) цены контракта, цены контракта, заключаемого с единственным поставщиком (подрядчиком, исполнителем), начальной цены единицы товара, работы, услуги при осуществлении закупок лекарственных препаратов для медицинского применения». **

Доступ к расчету НМЦК предоставляется бесплатно Заказчикам согласно 44-ФЗ, 615 ПП РФ и ТКО, размещающим закупки на ЭТП ГПБ.

Источник

Система госзакупок не справляется с лекарствами

В России назревает лекарственный кризис. О дефиците лекарств в аптеках все чаще сообщается в социальных сетях. В интернете стали даже обмениваться таблетками. По данным НМИЦ гематологии, в число дефицитных сейчас входят 26 жизненно важных препаратов. Онкологи отмечают, что невероятно трудно достать лекарства, без которых терапия многих опухолей кроветворной системы невозможна. Специалисты НИУ ВШЭ в своем новом исследовании подтвердили: в Иркутской области есть проблемы со своевременной поставкой противоопухолевого препарата энзалутамид, Москва не получила вовремя противоопухолевые препараты ривароксабан, олапариб и дабрафениб, в Красноярском крае нарушены сроки поставки онкологического пембролизумаба.

«Поставка 4,5 млн лекарственных препаратов суммарно задержана на 216 дней», – констатируют эксперты Института государственного и муниципального управления НИУ ВШЭ. Дефицит лекарств закономерно приводит и к росту цен на них. Так, по данным Росстата, в сентябре этого года по сравнению с прошлым цены на медикаменты выросли на 8,8%. За девять месяцев этого года лекарственная инфляция составила 6,2%. В октябре, по данным опроса ООО «ИнФОМ», проведенного по заказу Банка России, лекарства и медикаменты заняли 2-е место в рейтинге роста цен на товары и услуги (после мяса).

По мнению заместителя директора Института государственного и муниципального управления НИУ ВШЭ Константина Головщинского, основными причинами дефицита медикаментов сегодня выступают сбои в работе системы маркировки и проблемы с госзакупками. «На рынке лекарственного обеспечения как в госпитальном, так и в амбулаторном сегментах именно сейчас мы наблюдаем идеальный шторм: соединение краткосрочных и среднесрочных негативных трендов и проблем», – говорит эксперт.

Путин поручил выделить регионам 5 млрд руб. на лекарства от коронавируса

К краткосрочным негативным факторам можно отнести скачок спроса на лекарственные средства в связи с пандемией и сбои в работе системы маркировки. «Проблемы, которые появились на среднесрочном горизонте: принцип «третий лишний» в закупках лекарственных средств (введен в ноябре 2015 г.), переход на методику определения начальной максимальной цены на лекарственные препараты ЖНВЛП на основе минимальных цен (так называемая система референтных цен, введена в 2017 г.), правила закона о госзакупках 44-ФЗ, которые предписывают закупки препаратов только на аукционах», – перечисляет Головщинский.

С системой маркировки правительство разобралось – Минпромторг временно перевел ее на уведомительный режим работы. Как признал глава ведомства Денис Мантуров, дистрибуторы лекарств и ряд аптечных организаций оказались технически не готовы к работе с маркированными препаратами, что на фоне повышенного спроса привело к исчезновению лекарств с аптечных полок. Уведомительный порядок существенно смягчил ситуацию.

Однако проблемы с организацией госзакупок решить гораздо сложнее. «Анализ закупок лекарственных препаратов в 2019 и 2020 гг. демонстрирует критически низкие показатели конкуренции и экономии в таких процедурах», – указывают специалисты НИУ ВШЭ в мониторинге закупок лекарственных препаратов в 2019–2020 гг. В этом году из 100 самых крупных электронных аукционов на закупку жизненно необходимых лекарственных препаратов с общей суммой контрактов (НМЦК) в 43,1 млрд руб. 94 не состоялись. В стоимостном выражении доля несостоявшихся закупок составила 97,8%. Уровень конкуренции на электронных аукционах (ЭА) по закупке лекарств – один из самых низких: 1,6 заявки против 2,8 по всем ЭА. «Доля несостоявшихся ЭА в закупках лекарств выше, чем в остальных, проводимых по 44-ФЗ», – утверждают авторы исследования.

При этом доля «сорванных» процедур, не приведших к заключению контракта, выросла по сравнению с прошлым годом почти в полтора раза. Одна из главных причин срывов – слишком низкие, по мнению фармацевтов, закупочные цены на лекарства. Недавно несколько крупных фармацевтических компаний предупредили Минпромторг об отказе от выпуска некоторых препаратов, входящих в перечень ЖНВЛП, из-за низкой максимально допустимой цены. К примеру, предельная цена упаковки парацетамола из 20 таблеток в дозировке 0,5 г «Биосинтеза» – 10,1 руб. при себестоимости 16,46 руб. Упаковку ибупрофена из 20 таблеток дозировкой 200 мг компания может продавать по цене до 12,05 руб., а производство обходится в 17,21 руб. То, что в системе госзакупок лекарственных препаратов возникли серьезные проблемы, уже признали чиновники. «В целях недопущения дефектуры (дефицита) лекарств в будущем Минздравом России разработан проект нормативного правового акта, который предусматривает увеличение предельной отпускной цены на данные препараты», – говорится в сообщении министерства.

По мнению Головщинского, ключевой ошибкой системы госзакупок лекарств является неправильное целеполагание. «Основная задача госзакупок – стимулировать долгосрочную конкуренцию и обеспечить пациентов качественными лекарствами, а задачи развития отечественной фармацевтической индустрии и сокращения расходов носят подчиненный характер, – уверен эксперт. – Результатом подмены целей стал меньший уровень конкуренции между поставщиками в сегменте лекарственных средств, чем в целом в системе госзакупок». Кстати, в долгосрочной перспективе это неизбежно замедлит развитие отечественной фармацевтической промышленности, добавляет Головщинский.

Кроме того, сам используемый при госзакупках лекарств формат аукциона с единственным победителем также обостряет риски дефицита медикаментов – внезапный рост спроса застает систему здравоохранения врасплох в связи с тем, что производственные мощности сокращаются. «В том же случае, когда дизайн процедуры допускает нескольких победителей, растет и надежность поставок, и уровень конкуренции. Применение мультисорсинга в закупках лекарственных средств демонстрирует хорошие показатели на примерах Италии и Великобритании», – отмечает экономист.

Источник

Как устроен рынок фармацевтики в России

Фармацевтические компании лоббируют клинические исследования, чтобы потом впаривать доверчивым людям свои лекарства. Исследования проводят в Индии, а результаты экстраполируют на весь мир и не учитывают особенности генотипа. Большинство лекарств — пустышки, которые продают, чтобы зарабатывать на людях. Страшные последствия от употребления лекарств скрывают, а рассказывают только о положительных результатах.

Это был краткий пересказ теории фармацевтического заговора. Если вы в это верите, почитайте наш разбор о том, как устроен рынок по продаже лекарств, и убедитесь, что нам тоже заплатили за участие в заговоре. А если не верите, то просто почитайте.

35% рынка приходится на государство

Рынок фармацевтики — это рынок лекарственных препаратов, он состоит из пяти участников:

• производителей — производят лекарства и бады в России;
• импортеров — привозят лекарства из других стран;
• дистрибьюторов — посредников между производителями, импортерами и аптеками;
• аптек — точек для доставки лекарств покупателям;
• покупателей — обычных людей, частных клиник и государственных больниц и учреждений.

В 2020 году в России работают:

• 1619 производителей;
• 336 дистрибьюторов и оптовиков;
• 21 910 компаний, которые владеют аптеками.

Среди владельцев аптек есть те, у кого одна точка, и те, у кого сеть. Всего на Яндекс-картах можно найти 203 898 аптечных пунктов, тогда получается, что одна компания в среднем владеет девятью аптеками, но не все аптеки есть на картах.

На рынке два сегмента, коммерческий и государственный. К коммерческому относятся аптеки, которые продают лекарства обычным людям, и дистрибьюторы, которые работают с частными клиниками. К государственному — те, кто поставляет лекарства в больницы, тюрьмы и другие учреждения через систему госзакупок. Еще к государственному сегменту относятся те аптеки, что продают лекарства льготникам: часть стоимости им компенсирует государство.

Коммерческий сегмент в 2019 году занимал 65% рынка, а государственный — 35%.

В закупки для учреждений входят препараты для больниц, санаториев, детских домов, психдиспансеров, домов престарелых, научно-исследовательских институтов и войсковых частей.

Производители не работают с аптеками и частными клиниками напрямую, всегда через дистрибьюторов, но участвуют в госзакупках. Есть департаменты и компании, которые продают только через тендеры. Например, производители психотропных, противоопухолевых препаратов работают с государством и частными клиниками, а в аптеки лекарства не поставляют.

Еще есть компании из категории «биг-фарма» — это производители лекарств, которые работают на международном рынке, например компания «Байер». Российский рынок приносит таким компаниям немного денег — около 1% в общем объеме прибыли.

82,8% препаратов в России — дженерики

Препараты делятся на две группы — оригинальные и дженерики. Оригинальные — это препараты производителя, который первым вывел молекулу действующего вещества и получил патент. Дженерики — это препараты с идентичной молекулой, но от других производителей.

На Западе сильное патентное законодательство, и, пока действует патент, никто не вправе производить и продавать препараты с тем же действующим веществом. Патенты действуют два-три года или дольше, на это время компания становится монополистом на рынке и собирает прибыль.

Когда патент заканчивается, другие производители начинают выпускать препарат с идентичной молекулой, но дешевле. В основном они экономят на исследованиях и дополнительных компонентах.

В России патентные законы нарушаются чаще, и на рынке можно найти препараты с молекулами, патент на которые принадлежит другим компаниям. Например, в первом квартале 2020 года 82,8% упаковок на рынке приходилось на дженерики.

Дженерики стоят дешевле, но они не всегда хуже оригинальных препаратов. Например, есть препарат «Виагра» — это оригинальный препарат с молекулой «Силденафил», а есть препарат «Силденафил-СЗ» — это дженерик с идентичной молекулой. Скопировать чужую молекулу дешевле, чем искать свою формулу, поэтому цена дженериков ниже.

Скопировать чужую молекулу дешевле, чем искать свою формулу, поэтому цена дженериков ниже

Если сравнивать отечественные и западные препараты, эффект не всегда отличается. Например, есть препараты вроде анальгина, он может стоить 200 рублей, а может — 50. Разница в цене появляется из-за того, что одни производители используют дорогое оборудование, более безопасные компоненты, несколько уровней очистки, а другие работают на дешевом оборудовании и экономят на сопутствующих компонентах. Но основа — действующее вещество — одна. Могут быть разные побочные эффекты, но работают препараты примерно одинаково.

Но еще есть эффект плацебо: покупатель берет немецкий анальгин за 200 рублей, верит в его эффективность и замечает, что боль проходит. А когда берет отечественный за 50 рублей, сомневается в качестве, внимательнее прислушивается к ощущениям и чувствует, что боль усиливается.

Рассказывает Роман Кубанёв, генеральный директор аптечной сети «Фармия»

В России войти на рынок с дженериками более-менее реально: возможно зарегистрировать препарат и получить сертификаты. А создать оригинальный препарат практически невозможно, для этого нужна лаборатория и долгие исследования. Даже если компания найдет уникальную формулу, на исследования, регистрацию, вывод на рынок уйдет лет десять и миллионы долларов.

На рынке редко появляются новые производители, потому что уже есть фармацевтические гиганты с капиталом, учеными и именем на рынке. Эти гиганты конкурируют между собой за покупателей и формулы препаратов, но новым компаниям просто не хватит денег, чтобы в этом поучаствовать.

Государство вводит максимальную цену, и препарат исчезает

Общая политика государства — импортозамещение. На некоторые лекарства есть прямой запрет, а некоторые исчезают из-за трактовки закона на уровне локальных минздравов. Например, одним из первых исчез инсулин. Наш инсулин стоит дешевле: условно, 300 мл стоят 5 рублей, западный продается по 10 мл и стоит 300 рублей. Западный инсулин человек колет раз в неделю, а наш — пять раз в день, и в итоге получается дороже. Но в госзакупках смотрят только на цену за штуку.

Рассказывает Татьяна Ходанович, собственница Фармеду

В России нет прямого запрета на западные вакцины, только рекомендованная цена. Например, есть вакцина для младенцев «Инфанрикс Гекса» — это вакцина шесть в одном, которая защищает от дифтерии, столбняка, коклюша, полиомиелита, гепатита Б и инвазивной инфекции. Вместо шести прививок ставят одну сразу от всех этих болезней. Эта вакцина раньше свободно продавалась на рынке, а сейчас ее нельзя найти.

Государство для «Инфанрикс Гекса» установило рекомендованную цену 2200 рублей, и аптеки не вправе продавать дороже. Но рыночная цена вакцины 5000 рублей, производителю не выгодно продавать за две тысячи, когда во всем мире готовы покупать за пять. В итоге препарат с рынка исчез, а небольшие благотворительные поставки — производитель привозит 100 000 вакцин в год на всю Россию — незаметны для российского рынка. Есть французский аналог — Пентаксим, он запрещен во Франции, но в Россию его возят.

Рассказывает Роман Кубанёв, генеральный директор аптечной сети «Фармия»

Любая регуляция бизнеса государством никогда не идет на пользу. На рынке фармацевтики уже есть регуляция в виде высокой конкуренции. Государство попробовало зарегулировать цены на жизненно важные препараты, но из-за конкуренции цена на них и так была низкой. А сейчас цена выросла, потому что на соблюдение закона аптеки тратят деньги.

Государство требует, чтобы наценка была не выше 25%, но средняя наценка в аптеках на все препараты, включая косметику и бады, 16%. А наценка на жизненно важные препараты едва покрывает комиссию за эквайринг.

У каждой аптеки есть ассортиментная матрица, и что-то выгоднее продавать, а что-то нет. Если бы аптеки ориентировались только на наценку, продавали бы средства для повышения качества жизни: витамины, бады, косметику, зубные пасты.

На лекарствах аптеки не зарабатывают, потому что на них всегда минимальные цены из-за конкуренции. Зарабатывают на объеме и продажах дополнительных товаров, благодаря лекарствам аптеки меньше подвержены кризису: люди всегда болеют и нуждаются в лечении. Маржа аптек небольшая, но продажи стабильные, потому что таблетки — это лишь повод встретиться с аптекой. Люди приходят за лекарствами, а покупают что-то еще: бады, пасты, щетки.

Аптеки получают бонусы от производителей

Рынок фармацевтики в России выстроился в девяностых: пришли западные производители и научили работать на контрактных условиях. Производитель выкупал у аптеки полки и платил вознаграждение 50-60% от объема закупок. Аптеки использовали это вознаграждение, чтобы снизить цены и продать как можно больше препарата.

Аптека получает от производителя бонус 600 000 рублей и партию препаратов по 600 рублей. Половину бонуса тратит на скидки, поэтому может продавать препарат за 300 рублей. Покупатель видит, что в этой аптеке препарат дешевле, и выбирает ее — так аптека выполняет объем продаж.

Такие бонусы называются маркетинговыми: их аптеки могут тратить на скидки, рекламу. Но сейчас появился законопроект, по которому бонусы планируют ограничить до 5% от суммы контракта. Если закон примут, покупатель кроме наценки аптеки, роста инфляции и курса валют, будет оплачивать и наценку за маркетинг.

Часть бонусов производителей тратится на обучение фармацевтов, которые должны знать все пять тысяч позиций аптеки. Если бонусы ограничат, за обучение также придется платить потребителям.

Контрафакта на рынке нет, зато есть маркировка лекарств

Маркировка лекарств — это система, через которую можно отслеживать путь каждой упаковки от производителя по потребителя. Такая система есть и на Западе, но там она вводится постепенно в течение семи лет, у нас маркировку вводили срочно, и многие аптеки решили ничего не делать.

Чтобы ввести маркировку, аптеке нужно потратиться на дополнительный стол, сканер, регистратор выбытия, программы, поменять бизнес-процессы и обучить фармацевтов. Расходы на маркировку аптекам придется закладывать в цену препаратов.

Всё, что нужно знать о маркировке лекарств

По идее маркировка должна помочь избавить рынок от подделок, но подделок на рынке нет. Даже если специально искать контрафакт, не получится найти. У производителей есть горячие линии, на которые можно позвонить и пожаловаться, что в такой-то аптеке упаковка была помята или отличалась по цвету. Плюс цена препаратов не такая высокая, чтобы подделывать.

Миф, что каждый второй препарат — подделка. Аптеки закупают у официальных дистрибьюторов, а препараты проходят проверку в четырех системах качества без учета государственной. Но люди считают, что если препарат не помог, значит, намешали какой-то мел.

Люди считают, что если препарат не помог, значит, намешали какой-то мел

Возможно, где-то есть аптека-уникум с поддельными препаратами, но в 99% случаев препараты будут качественными. Исключение — недобросовестные сети, которые гонятся за низкими ценами. Они обычно покупают препараты на исходе срока годности. Например, препарат в 2018 году стоил 100 рублей, сейчас стоит 200 рублей. Сеть покупает его в январе 2020 года, за два месяца до конца срока годности, за 50 рублей, и продает за 100 рублей.

В марте 2020 года продажи арбидола выросли на 389,5%

В марте 2019 года на продажи препаратов из группы «Противоопухолевые и иммуномодуляторы» приходилось 2,7%, а в марте 2020 года — 3,7%. Разница всего 1%, но продажи отдельных препаратов выросли в 1,5-3 раза.

Из-за коронавируса люди стали чаще покупать противовирусные и препараты для повышения иммунитета. Если сравнивать продажи с прошлым годом, цифры такие:

Источник